 |
|
|||||
|
|
МНЕНИЕ Нужны ли 40 000 борцов с 15 000 потенциальными «коррупционерами»?
Писать о реформе правоохранительной системы Украины сегодня стало модно и актуально. И, наверное, это правильно. Имея в распоряжении такое количество заявлений и коментариев со стороны высоких должностных лиц по поводу реформирования правоохранительных органов, трудно остаться в стороне от дискуссий, которые сопровождают их выступления в прессе и на телевидении. Вот и последняя неделя стала весьма примечательной в этом отношении. 26 марта появилась статья на сайте «Версий», красноречиво озаглавленная «Милиционер», в которой министр Луценко изложил, помимо прочего, собственное видение реформы МВД и концепции создания Национального бюро расследований. Более подробно он говорил об этом же в эфире канала «1+1» в передаче «Иду на ВЫ» 28 марта. В эти же дни «ключевую» идею (о создании Нацбюро на базе УБОПа) высказал и сопредседатель рабочей группы по разработке концепции создания и организации деятельности НБР народный депутат В.Король(см. «На украинское ФБР нет денег»). В этих двух позициях чувствовались серьезные разногласия в подходах к созданию еще одного правоохранительного органа, что подтверждает мнение о том, что в в государстве пока царит хаос в отношении стратегии реформирования правоохранительной системы (см. «Реформаторство или хаос»). Попробуем поочередно разобраться с высказанными идеями о реформировании системы МВД и создании НБР. Проблема реформирования МВД заключается не только в отсутствии государственной концепции реформирования функциональных органов Министерства, но и в неприятии сути реформирования центрального апппарата министерства - превращения его из органа функционального управления работой всех структур Министерства в орган политического управления. Радует то, что изучив польский и другой иностраный опыт функионирования МВД, министр Луценко склоняется к тому, что бы не делать из МВД «заповедник силовиков», а построить его по принципу выполнения министерством функций государства во внутренних делах. А «внутренние дела» государства – это более широкое понятие, нежели «правоохранительные функции». Это может быть и работа с регионами ( что является задачей многих европейских МВД), в той же Польше в состав МВД входит, например, и Центральная избирательная комиссия. Желание кроме правоохранительного блока иметь блок органов гуманитарного характера продиктовано объективной реальностью. Хотя, вряд ли возможно отнести к гуманитарным Миграционную службу в составе МВД, не выполняющую правоохранительную функцию. Кроме рассмотрения вопросов о предоставлении гражданства и статуса беженца миграционные службы выполняют функцию главного инструмента в борьбе с нелегальной миграцией, торговлей людьми, преступностью среди иностранцев. Поэтому в большинстве миграционных служб и создаются полицейские подразделения по работе с иностранцами, которые и готовятся, и комплектуются с учетом особенностей, связанных с контингентом «подопечных». Однако, на наш взгляд, не заметил Министр главной особенности европейских МВД. Не пришло еще в МВД понимание, что реформы надо начинать с МИНИСТЕРСТВА. Сам аппарат министерства во всем цивилизованном мире представляет собой инструмент выработки и принятия политических решений и являет собой информационно–аналитический орган МИНИСТРА-ПОЛИТИКА, а не Министра-функционера. А организационно–структурно - это прежде всего два заместителя министра: один – руководитель аппарата, второй – «парламентский», для осуществления взаимодействия с органом законодательной власти. Это патронатные и обеспечивающие непосредственно работу Министра аналитические, информационные, и юридические подразделения, это и орган финансового контроля и планирования, и, возможно, подразделения внутренней безопасности. Функциональные департаменты, о которых говорит Ю. Луценко, (и о которых шла речь в упомянутом выше материале «Реформаторство или хаос») возглавляются профессионалами в свой сфере и строятся на основании полной финансовой, кадровой и организационной самостоятельности и ответственности за соответствующие сферы деятельности. Без такого понимания пока рано говорить о реформе, без реформирования самого аппарата Министерства. Однако можно понять, как сложно функционерам Министерства добровольно отказаться от финансовой, кадровой, материально-технической, организационно -распорядительной зависимости от них функциональных органов и подразделений. Это же все равно, что срубить сук на котором сидишь. Но тогда, уважаемый Юрий Витальевич, ни один министерский чиновник не в силах будет отдать столь противные Вам команды «ФАС» или «Стоп», - по закону будет не силах, ибо не будет у него на то властных полномочий. Вот тогда и только тогда появится у нас функционально независимая Криминальная полиция, независимая Полиция общественной безопасности, независимая Гвардия МВД, независимая Миграционная служба. И только тогда можно заводить разговор о самостоятельной Пограничной службе в составе МВД со всеми полицейскими полномочиями. А раньше и заикаться не стоит, потому как развалят чиновники МВД более-менее динамично развивающуюся правоохранительную структуру. Предложения, прозвучавшие по созданию НБР, от Министра МВД и сопредседателя рабочей группы по разработке концепции создания и организации деятельности НБР разнятся между собой в основном предложениями по способу и базе комплектования этой структуры. Предложения Министра Ю.Луценко, поддержаные Председателем СБУ А.Турчиновым и Генеральным прокурором Пискуном, подразумевают формирование НБР на базе следственных подразделений СБУ и Генпрокуратуры. В предложениях В.Короля высказывается мысль о формировании НБР на базе подразделений Управления по борьбе с организованной преступностью ( численность которого, по словам Министра МВД, достигает 40 тысяч человек). Оба сходятся на том, что обьектом деятельности НБР должна стать «корупция в высших ешелонах власти и раскрытие резонансных преступлений». Для понимания сути вопроса необходимо разобраться в двух определениях: что такое «коррупция» и что такое «высшие эшелены власти»? Толкование понятия «коррупция» и «коррупционного деяния» и отвественности за него мы можем найти в Законе Украины «О борьбе с корупцией»( N 356/95-ВР от 5.10.1995). Под корупцией в тексте Закона предусматривается «деятельность лиц, уполномоченных на выполнение функций государства направленнная на противоправное использование предоставленных им полномочий, для получения материальных благ, услуг, льгот или других преимуществ» ( ст. 1 Закона) и там же описываются две формы корупционных деяний. Раздел ІІІ Закона, ст.7-11 устанавливают составы и отвественность за совершение корупционных деяний. Если обобщить санкции, применяемые к «корупционерам», если в их действиях не содержится состава преступления, то это а) штраф б) увольнение с занимаемой должности в) запрещение занятия должностей в органах государственной власти на определенный срок. Таким образом «коррупция» как явление в нашем государстве является административным правонарушением и наказывается в административном порядке, если не содержит в себе составов уголовных преступлений. Наиболее распространенные преступления, которые «сопровождают» корупционные деяния, описаны в Разделе XVII, ст.ст. 364-370 Уголовного кодекса Украины «Преступления в сфере служебной деятельности» - это злоупотребления служебным положение, получение и вымагательство взятки и т.п. Итого - всего 7 статей УК, которые носят родовой «коррупционный» характер. Для определения круга субъектов, подпадающих под действие Закона Украины «О борьбе с корупцией»( N 356/95-ВР от 5.10.1995) обратимся к ст. 2, которая четко дает определение, что такими субъектами могут быть: а) госслужащие ( в том числе военнослужащие); б) депутаты всех уровней; в) должностные лица местного самоуправления. Однако концепция деятельности НБР существенно сужает круг субъектов, против которых оно будет бороться, до лиц находящихся в «высших ешелонах власти», или, по определению Министра МВД, «государственных служащих 1-3 категорий». А это в соответствии со ст. 25 Закона Украины «О государственной службе» (N 3723-XII от 16.12.1993) - народные депутаты Украины, лица от заместителей министров и председателей госкомитетов и служб до начальников управлений и самостоятельных отделов в центальных органах исполнительной власти, достаточно узкий круг лиц в Секретариатах Президента и Кабмина и апаратах ВР и СНБОУ, судьи и прокуроры до уровня Апеляционных судов и областных прокуратур. На местном уровне – это главы и заместители глав областных, Киевской и Севастопольской городских администраций. Если сделать округленные подсчеты, то это приблизительно до 15 тыс. человек (из них более половины работают в Киеве). В таком случае, по идее разработчиков концепции с ул. Грушевского, с 15 тысячами «потенциально коррумпированными» чиновниками будет разбираться праовохранительная машина, состоящая из 40 тысяч следователей и оперативников. И в основном - в Киеве. Этакий «столично-беловоротничковый» оперативно–следственный корпус, «полиция для министерств», имеющий высокую вероятность превратиться в инструмент политического давления. А если учесть что профессионалы НБР должны быть хорошо или даже очень хорошо оплачиваемы, получается достаточно дорогостоящая «игрушка» для небогатой страны. Однако возможна и другая модель деятельности НБР. Взяв за основу формирования НБР на основе следственных подразделений СБУ и Гнепрокуратуры и добавив оперативников ГУБОПа МВД, наделив полномочиями по раскрытию тяжких и особо тяжких преступлений по определению Уголовного Кодекса (преступления предусматривающие наказание свыше 5 лет лишения свободы), можно получить мощную структуру для борьбы с корупцией, организованной преступностью, незаконным оборотом наркотиков, выполнения мероприятий по программе защиты свидетелей, раскрытия резонансных дел. Думается, для районного городка таким же «резонансным» является убийство семьи из 5 человек из корысных мотивов, - как и убийство журналиста или государственного деятеля в связи с их профессиональной деятельностью в масштабах государства. Если на такую структуру нет денег в Гобюджете этого года, стоит подождать до следующего, разобравшись с идеей, а не создавать затратную и неэффективную структуру. К сожалению орган, который, по своей природе, должен являться мозговым центром процесса реформирования системы внутренней безопасности государства – СНБОУ - наверное, занят совсем иными проблемами. А именно: признает ли Конституционный суд правомерность расширения полномочий и удасться ли их закрепить в законе, проект которого должен был быть подан Президенту к 8 марта этого года. Все это заставляет прийти к мысли, что реформирование правоохранительных органов проводится хаотично, исключительно на уровне ведомств, без скоординированности в действиях по времени и объектам, без широкого привлечения научного и экспертного потенциала страны. Это, безусловно, противоречит задекларированному принципу открытости и прозрачности в действиях власти и принимаемых ею решениях. Виктор ЧУМАК, главный эксперт Международного центра перспективных исследований по вопросам политики безопасности и обороны, кандидат юридических наук
|
|
Еще раз о реформе МВД и создании Национального бюро расследований.
|
Перепечатка, копирование или воспроизведение информации, содержащей ссылку 
|
|