 |
|
|||||
|
|
ОБКОМ-WEEKEND Сковорода и декантизация
«Международное право, верность данному слову, святыни религии, человеческая честь — все это абсолютно «превзойденные точки зрения»<…> Безумие проходит формы <…> философские и, наконец, срывается в милитаристическом буйстве. Величайшие счетчики мира вдруг просчитались по всем счетам, сделав ряд «сумасшедших» дипломатических и стратегических промахов <…> Путь <…> народа, приводящий к неминуемой катастрофе, есть достояние и внутренний опыт всего человечества». (Владимир Эрн) Этим строкам, которые в данном, «урезанном» нами виде вполне сойдут в качестве комментария к очередной (образца XXI века) попытке «подняться с колен» нашего «братского» соседа-«богоносца», - более сотни лет, и речь в них идет вовсе не о российском «народе-государстве» (такое определение кажется нам вполне допустимым для данного объекта, «неразрывного в своем единстве»). Но прежде чем вернуться к ним – немного о «новейшей» современности. «ДЕКАНТИЗАЦИЯ» ОБРАЗЦА 2018 г. На уходящей неделе произошло два события, одно из которых не давало «круглого» повода для возбуждения внимания общественности: 3 декабря исполнилось 296 лет со дня рождения украинского философа Григория Саввича Сковороды. Зато днем позже, 4 декабря, в России подвели итог нашумевшему конкурсу названий для аэропортов РФ. Самым идиотским оказался процесс выбора названия для аэропорта в калининградском Кенигсберге. Как известно, эту «высокую честь» поначалу хотели оказать другому великому философу, современнику Сковороды – немцу Иммануилу Канту, но в итоге он уступил первенство другой своей современнице – российской императрице Елизавете Петровне, в подданстве которой Кант прожил несколько лет (во время первой аннексии Восточной Пруссии россиянами) и при дворе которой Григорий Сковорода несколько лет служил певчим. События, обусловившие нынешнюю победу российской царицы над немецким мыслителем, еще у всех, конечно, на слуху – ибо они вновь наглядно продемонстрировали все «величие» российских «скреп». Напомним, что в начале голосования Кант вырвался в лидеры среди претендентов на новое имя для аэропорта Кенигсберга (Калининграда). Российская общественность не ожидала такого нового «вероломства» от немецких «духовных» захватчиков, но вовремя спохватилась и ударила в набат. Звон тревоги болью отозвался в умах россиян. Памятник Канту возле местного университета им. Канта неизвестные облили краской
и разбросали прокламации с воззванием к студентам, которые учатся «в стенах, носящих имя врага»: «Откреститесь православным крестом от этого вражьего имени, от немца, народ которого принес нам так много бед!», «Кант предал русскую землю, которая приняла его!», «Срывайте таблички, вымарывайте чуждое имя из своих документов!». Заодно осквернили и могилу Канта.
(фото «Новый Калининград») А студента-философа того же университета, который осмелился призвать в соцсетях выйти на митинг в защиту философа к могиле Канта, тут же вызвали в полицию – в отдел по борьбе с экстремизмом. Шарахнули по Канту и орудия более серьезного калибра. Выступление вице-адмирала, начштаба Балтийского флота Мухаметшина с «критикой» автора «Критики чистого разума» перед российскими моряками («небезызвестный там какой-то Иммануил Кант», который «предал свою родину, писал какие-то непонятные книги, которые никто из здесь стоящих не читал никогда и читать не будет») во славу царицы и российского оружия – не просто политинформация, а в некотором роде квинтэссенция современной российской мысли, не хуже выступлений Путина, статьи его испытанного помощника Влада Суркова (Асламбека Дудаева) на тему «О, Русь моя, ты тоже полукровка!» или размышлений покойного главаря «ДНР» Захарченко о проклятых «англосаксах».
У кого-то, не исключено, это политзанятие вызвало недоумение и даже пробудило желание вступить в заочную полемику с бравым адмиралом. Например, напомнить товарищу Мухаметшину хотя бы о том, что для Льва Толстого немецкий мыслитель был в числе «гениальных учителей человечности» (наряду с Христом и тем же Григорием Сковородою): Толстой его всячески популяризировал и даже издавал фрагменты работ Канта отдельными сборниками. Или указать, что величайший роман «Братья Карамазовы», по мнению некоторых (еще советских) исследователей, являет собой или скрытую полемику Достоевского с Кантом, или же российский писатель просто разрабатывал проблематику немецкого философа художественными средствами. В общем, многое можно было бы вспомнить в этой связи, но смысла в том нет: ведь вполне вероятно, что и сам адмирал, и замершие перед ним представители нынешнего поколения военных моряков РФ не читали и российских классиков, именами которых они нынче усиленно гордятся (а если и «проходили» эти произведения, то восприняли их извращенно, что еще более вероятно и даже очевидно). Так или иначе, аэропорт от поползновений вражеского немца россияне отстояли, а в субботу, 8 декабря, другой студент вышел на одиночный пикет в защиту Канта к могиле философа, где его поджидали несколько российских полицейских. Задерживать студента не стали, лишь переписали паспортные данные этого «кантианца»-одиночки. Шпану же, которая глумилась над могилой и памятником Канта, полицейские, как водится, не нашли. Естественно, многие сразу же отметили, что вся эта фантасмагория вполне укладывается в легендарную рекомендацию из булгаковского «Мастера и Маргариты» («Взять бы этого Канта, да года на три в Соловки!»), которая в советские времена выглядела лишь потешно, поскольку сам Ленин собственной рукой занес Канта (как родоначальника «немецкой классической философии») в число «источников и составных частей» марксизма. ОТ «ДЕКАНТИЗАЦИИ» К ДЕГРАДАЦИИ Если сам Иммануил Кант взирает на творящееся ныне на его родине с неведомой нам высоты, более недоступной, нежели воспетое им «звездное небо», то его бессмертную душу переполняет, скорее, «удивление», нежели «благоговение». Может быть, глядя на следы, оставленные неизвестными борцами за российское православие на его памятнике и могиле, он вспоминает свое земное бытие, ближе к концу которого с ним случился похожий эпизод. Кант, уже будучи автором «Критики чистого разума», обзавелся недвижимостью – домом в «тихом» центре Кенигсберга с чудесным садом. Но насладиться в полную меру цветами и тенью дерев в райском уголке философу было не суждено: какие-то малолетки постоянно закидывали его камнями. А прусская полиция повела себя подобно нынешней калиниградской: хулиганов не нашли - и те совсем распоясались от безнаказанности. В итоге Кант в свой сад перестал ходить вовсе. Или же он размышляет сейчас над парадоксом: как случилось, что его, великого гуманиста, мечтавшего о «вечном мире», через 2 с лишним столетия с такой яростью оскорбляют в его родном городе, - который, вместе с тем, до сих пор носит имя выдающегося негодяя, верного пособника «эффективного» палача русского и других народов? Тем более, что имя Калинина давно, еще в конце ХХ века, стало объектом «декоммунизации» - и не только в Украине (свидетельство тому и киевская улица Софиевская, и Майдан Незалежности), но отчасти и в РФ (областной центр Тверь, московский Новый Арбат). Или он пытается понять, что же произошло за минувшие века с российскими офицерами? Когда-то они приходили послушать лекции, которые читал Кант. А теперь вот наследники «революционной» матросни выслушивают «лекции» вице-адмирала Махуметшина, внимают рассуждениям обезумевшего кремлевского полковника – и это почему-то дает более пышные всходы, нежели знаменитые кантовские «критики». Не удивительно, что сейчас российские моряки пиратствуют (точнее – уркаганят) «под флагом» ФСБ, задыхаясь от злобы и мата, нападая на украинских моряков – на том «основании», что как учит их верховный фюрер, «границы России нигде не заканчиваются». Разумеется, некоторые массы уже успели заявить, что поведение россиян «продиктовано условиями»: они напали все же на военных украинцев, а когда идешь в атаку на вооруженного противника, то «ярость благородная» в матюках и выражается. Но если сравнить поведение этих россиян, ранивших трех и захвативших в плен более двух десятков «братских» украинцев, с другим, но почти аналогичным видео, снятым еще летом 2013 г., то станет ясно: дело не в войне. Пять лет назад, задолго до Евромайдана, одетые в «тельняшки» ФСБ российские моряки с теми же азартом и руганью протаранили в Азовском море лодку украинских рыбаков из Новоазовского района Донецкой области (ныне оккупированного бандами «русского мира»).
Тогда, в мирное время, потери среди «штатских» украинцев были чудовищны: 4 рыбака погибли, один раненый был захвачен в плен. Неистовая, бесовская ненависть как к «ближнему своему» (соотечественникам или соседям), так и к «дальнему» человечеству – неизбывная особенность российской души (ну, если угодно, подавляющего числа россиян, которых в разные времена насчитывается от «86%» и выше). И стоит только новому вождю этого «загадочного» народа разрешить ему сбросить с себя, как ненужную ерунду, личину «культурной нации», обернуться к цивилизованному миру «своею азиатской рожей» (как восторженно напророчил зимой 1918 г. великий поэт «серебряного века русской культуры»), - то благодарный российский народ готов и «мясо братьев жарить», и «жечь города», и «в карманах трупов шарить», и «в церковь гнать табун» (или просто взрывать церкви – не в Европе, так у себя, на «Руси святой», нет проблем!) – и все это сугубо из «братской любви» в ее российском варианте («Товарищи! Мы станем братья!.. Придите к нам - на братский пир труда и мира!» - восклицал тот же поэт), - проявления которой мы все сейчас в Украине и наблюдаем. Или, говоря словами современника Александра Блока (автора приведенной «жести» из «Скифов») - русского философа Владимира Эрна, «под мягкой шкуркой <…> культуры вдруг обнаружились хищные кровожадные когти». Тут, как и в эпиграфе к данному тексту, мы вновь позволили себе чуть урезать знаменитый текст – опять-таки, дабы подчеркнуть его непреходящую актуальность. Однако заметим, что по отношению к «русскому миру» даже в сокращенной нами цитате Эрна осталось «лишнее» слово. А именно – лишнее здесь наречие «вдруг». «ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ» УКРАИНЫ: К «ЗАПАДНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ» - НО В РОССИЙСКОМ «ХОМУТЕ» На протяжении многих лет своей короткой жизни Владимир Эрн неустанно размышлял о западноевропейском «Рацио» и «восточно-христианском Логосе». Наиболее подходящей фигурой для своих «критических» религиозно-философских построений Эрном был выбран именно Иммануил Кант (хотя не были им забыты и «духовные» предшественники немца - во всей непрерывности западной культуры: в частности, француз Декарт, англичанин Беркли и прочие мыслители «нового времени», которых запутал «дьявол логики»). В философии «кенигсбергского отшельника» он видел и отражение, и исток главных германских и европейских «пороков». Германию Эрн рассматривал почти как синоним Европы, по крайней мере (как сложилось в традиционной русской мысли) – ее протестантской части. Германия в изложении Эрна – это «темный двойник» Европы, неутомимый агрессор, распространяющий свое «тлетворное влияния» (не только духовное, но и материальное) на соседей по континенту, а через них (или непосредственно) - и на Россию. Последняя же является, по глубочайшему убеждению Эрна, последний форпостом «Логоса», да и вообще хранителем всего наиболее ценного, что осталось в мировой цивилизации к началу 20 века, когда ее полностью поглотил «европейский рационализм».
(Владимир Эрн) Кто-то, конечно, заметит, что ничего принципиально нового в плане великодержавного «рашизма» («славянофильства», «великорусского шовинизма», «почвенничества», «евразийства» и т.п.) тут нет. На что, собственно, и указали Эрну другие знаменитые русские мыслители той поры, в частности, Семен Франк и уроженец Киева Николай Бердяев. Кто-то, как и сам Эрн, подобные «инсинуации» опровергал и опровергает до сих пор. Благо, Эрн и для этого дает основания: для кого-то – весомые и убедительные, для кого-то - малоразличимые и несущественные. Грубо (сугубо «для наглядности») говоря, в изложении Эрна Кант выглядит таким же предшественником германского «империализма», каким выглядел Фридрих Ницше для советской культурной, но непросвещенной публики – как якобы безусловный идеологический «предшественник немецкого нацизма». Отметим тут же один комичный момент (каковых ныне в работах Эрна отыщется немало) - в статье «Ненужные рыдания». Эрн был убежден в неизбежном и скором торжестве русского оружия и духа в Первой Мировой войне и в 1915 году потешался над «некоторыми частями русского общества», которые «вдруг забеспокоились о судьбах германской культуры». Да вы успокойтесь, паникеры тупые! - подкалывает представителей этих «частей» Эрн. - Никакой угрозы от русского человека культуре Германии не исходит! Позволим себе еще одну цитату, пусть и обширную, но тут Эрн предстал во всей своей «пророческой прозорливости»: «Вы опасаетесь за <…> Ницше и проч., и проч., и проч. - в каком смысле? Все написанное ими остается в абсолютной неприкосновенности <…> во всех русских библиотеках, казенных, общественных, университетских, городских, частных. Материальный доступ к ним остается безусловно свободным для всех и каждого. Никаких ограничений, никаких препятствий, никаких посягательств на них не только не предвидится, но и не может предвидеться. Это так ясно, что спору об этом не может быть» (конец цитаты). Любой, кто успел побывать в советских библиотеках и книжных магазинах до эпохи «перестройки», лишь горько расхохочется над этими «пророчествами»… И еще одна цитата из этой же работы – она уместна как в силу все той же показательной комичности, которая очевидна для любого, кто выжил при «советах» в ХХ веке и продолжает жить при Путине в веке ХХI, и как «хрестоматийный» образец мысли российского интеллигента, которого подобные (почти дословные) пропагандистские заклинания еще с середины XIX столетия так закалили, что его никаким «ядерным пеплом» уже не напугать: «Мы можем только благословлять языки Божьего пламени, которые яростно лижут и испепеляют бумажные кумиры германского производства. Подлинное же золото германского духа, конечно, в испытании огненном только очистится и обновится <…> русский народ слишком всечеловечен по глубочайшим устремлениям своего духа, чтобы пренебречь слитками чистого золота всечеловености, сияющей на вершинах германской культуры. Это немцы учили нас исключительности. Наши же цели — вселенские» (конец цитаты). Подобных славословий и дифирамбов в честь русского народа и его «сияющего» будущего, которое вот-вот станет настоящим спасением для всей Европы, в произведениях Эрна хоть пруд пруди. Даже удивительно, что тот же Путин предпочитает цитировать в своих выступлениях других российских «светильников разума» (например, Ивана Ильина), а не Эрна. …Если и не итоговым, то уже точно самым скандальным стало сжатое изложение позиции Эрна в его статье 1914 года под максимально «убойным» названием – «От Канта к Круппу» (фрагмент именно этого «манифеста» мы выбрали в качестве эпиграфа к нашему тексту). Чего ради Эрн связал воедино мыслителя-гуманиста и промышленника, специализирующегося на производстве вооружения? Ответ хоть и замысловат, но прост (цитируем): «Я убежден… что орудия Круппа полны глубочайшей философичностью; я убежден… что внутренняя транскрипция германского духа в философии Канта закономерно и фатально сходится с внешней транскрипцией того же самого германского духа в орудиях Круппа<…> Если немецкий милитаризм есть натуральное детище Кантова феноменализма, коллективно осуществляемого в плане истории целою расою, то орудия Круппа — суть самое вдохновенное, самое национальное и самое кровное детище немецкого милитаризма<…> Орудия Круппа суть безусловная вершина германской промышленной техники<…> Нужно было крайнее, беспримерное развитие физики, механики, математики и строительной техники для того, чтобы создать эти гигантские истребители. Нужна была солидарная совместная работа поколений ученых, промышленников и государственных деятелей для того, чтобы их осуществить. Мало того, нужен был еще некий тайный национальный consensus, некое глубинное, расовое самоопределение воли. Ведь техника Германии, по своей глубочайшей научности и теоретической обоснованности, по отзывам знатоков, занимает первое место в мире». «Стоп! – воскликнет на этом месте иной читатель, который, в свою очередь, тоже и по сей день «убежден», что германские автомобили лучшие в мире, что лучшие компьютеры и телефоны делает американский Apple, что японцам, корейцам, англичанам, итальянцам, израильтянам и т.д. тоже есть чем похвастаться, в том числе и образцами вооружений. – К чему приводить тут этот бред? И при чем тут, собственно, Григорий Сковорода? И есть ли у Эрна хоть что-то про другого злого немецкого гения – Карла Маркса, «дьявольская логики» которого прошла проверку практикой и обернулась муками и смертями миллионов людей – прежде всего тех, кто оказался на территории советской империи?». Отвечаем. Данный фрагмент прекрасен тем, что если из него вычеркнуть (по уже опробованному нами здесь методу) все временное («столетнее» и «немецкое») – то он воссияет как новенький, но - применительно к России. Не «тайный», а откровенно, до полного бесстыдства, явный (без традиционной маскировки, которую всегда обеспечивала России ее интеллигенция, способная оправдать любое преступление, любую гнусность, самое чудовищное кровопролитие - если они совершены «во славу и во благо отечества») «национальный консенсус», всенародное и личное «самоопределение» россиян в милитаризме – вполне обыденная данность. Если пушки Круппа – это «глубочайшее» определение немецкой нации, то что тогда говорить о россиянах, которые из века в век гордятся танками Т-34, «Катюшами» и «Градами», автоматами Калашникова, «Буками», ракетными комплексами С-400 и «Искандерами», которых представители «путинюгенда» ернически советует «не смешить». И если вешать на Канта «всех собак» - все, что произошло, якобы по его вине, в начале XX века, - то чего тогда заслуживает сам его обвинитель, г-н Эрн? Жаль, конечно, что Владимир Францевич скоропостижно скончался весной 1917 г., а то бы он увидел, как уже через несколько месяцев российско-православный «Логос» проявит себя в всей красе: тут бы его тезисы подтвердили и «великая октябрьская» катастрофа, и «брестская» капитуляция «православного» воинства, и «великая гражданская» война, и «философский пароход», которым отправились из «святой РСФСР» - почему-то именно в ту же «зловещую» Германию - единомышленники и оппоненты Эрна, и украинский Голодомор… и еще растянувшиеся вот уже на целый с лишним век такие «чудесные» проявления «загадочной русской натуры», что никакому Канту и не снилось. А сейчас – и подавно: картина «русского мира» предстала во всем своем «величии». Как было отмечено в самом начале этих строк, «международное право и верность данному слову» попраны, «милитаристическое буйство» - налицо; политики всего мира, действительно, «просчитались по всем счетам», «дипломатических промахов» - вообще не счесть… О «святынях религии» излишне и упоминать: свою церковь россияне сдали, как пустую тару, подонку Гундяеву, а «византийский» Константинополь за украинскую автокефалию и Томос оплевали в полный рост. Насчет Маркса… В своих основополагающих произведениях «Борьба за Логос», «Меч и крест», «Время славянофильствует» Эрн имя Маркса не упоминает НИ РАЗУ. Вот как-то так удивительно получилось… Эрн так сосредоточился на Канте, что слона-то, который затоптал «православный мир» в лагерную пыль, и не заметил. И относительно Сковороды. Одна из самых известных и блестящих работ В. Эрна – это, безусловно, изданная в 1912 г. книга «Григорий Саввич Сковорода. Жизнь и учение».
Наш выдающийся современник, харьковский исследователь эпохи украинского барокко и творчества Сковороды Леонид Ушкалов в своем сборнике «Есеї про українське бароко» (2006 г.) вспоминал, как в самом начале 80-х годов прошлого столетия ему случайно попали в руки две работы о Сковороде: книга Эрна и статья знаменитого украинского мыслителя Дмитрия Чижевского «Фільософічна метода Сковороди». (Укажем на всякий случай: труды Эрна и Чижевского «в самом читающем в мире» СССР не переиздавались до «перестройки», и обнаружить их в книжном магазине и даже в «университетских, казенных, общественных библиотеках» было не легче, нежели тексты того же Ницше). Эти работы Эрна и Чижевского, как вспоминает Леонид Владимирович, произвели «чрезвычайное», ошеломляющее впечатление на студентов советского филфака Харьковского университета Ушкалова и Олега Марченко (благодаря многолетнему подвижническому труду которых уже в независимой Украине, в 2010 г., было издано полное академическое собрание сочинений Григория Сковороды). Но есть в книге Эрна о Сковороде несколько моментов, на которые хотелось бы обратить внимание в «контексте» нашего затянувшегося повествования. Первое. Эрн, восхищенно оценивая Сковороду, никак не может понять, как в «дикой», «варварской» Украине мог появиться такой гениальный мыслитель. Это кричащее для него «недоразумение» Эрн подчеркивает неоднократно. Мы приведем лишь несколько соответствующих фрагментов (гораздо больше их в статье 1918 года «Сковорода и Эрн» известного харьковского ученого и общественного деятеля Николая Сумцова). Например: «Чем была тогда Малороссия? Недавно присоединенная к России, она являла собой все признаки переходного быта. Отрешаясь от своего удалого, дикого, героического прошлого, она надевала на вольные плечи хомут гражданственности и вместе с Россией вступала на путь широкого усвоения западной цивилизации». (Н. Сумцов по этом поводу не скрывал своего удивления и возмущения, сопровождая «мысль» о «хомуте российской гражданственности» Эрна таким комментарием: «Попросту говоря, ярмо крепостничества, стяжательства и унижения». Сумцов так и не понял, как это у Эрна лихо получилась «такая странная вещь, что никчемный дикарский народ дал» такого «великого морального, образованного человека», как Григорий Сковорода). Ближе к Европе была Украина в эпоху, предшествующую этому «хомуту», надетому на нее Россией, или дальше, - это вопрос интересный. Но предложенный Эрном «маршрут» Украины в Европу напоминает зигзаг, намеченный бандой Януковича-Азарова осенью 2013 года: сначала – поближе к РФ (к «Таможенному союзу» и т.п.), а потом уж, когда-нибудь, - в ЕС. Итак, Эрна нисколько не смущает, как в этой «дикой» Украине мог появится оригинальный мыслитель такого масштаба, как Григорий Сковорода. Хотя этот факт он не мог проигнорировать, но «объяснил» его, строго придерживаясь своего предвзятого подхода к Украине: «Поистине достойно великого удивления, что сын грубой казацкой среды становится, быть может, образованнейшим русским человеком XVIII столетия <...> Сковорода сквозь трескучий шум торжествующего рационализма XVIII столетия чутко различает затихшую мудрость античности и восточнохристианского умозрения… Обыкновенный бурсак, пользуясь всеми учебными пособиями и средствами бурсы, конечно, не может, выходя из нее, легко владеть тремя языками — латинским, немецким и греческим — и «довольно разуметь» и еврейский»… Вывод Эрна из этой парадоксальной для него ситуации прост и незатейлив: Украина в XVIII веке, конечное же, населена «дикими варварами», он в этом глубоко убежден, вопреки всем историческим свидетельствам и логике. А иностранные языки, античная литература, патристика и прочие науки «конечно, изучены Сковородой совершенно самостоятельно, упорным личным трудом. Итак, несмотря на «киевское училище, славимое науками», несмотря на шестилетнее пребывание в бурсе и заграничное странствование, Сковороду нужно считать в значительной мере самоучкой. Своими обширными познаниями Сковорода обязан главным образом себе». Вот и все, «ларчик открывается» элементарно. Это «объяснение» появления одинокого самоучки в «степях Украины» вполне укладывается в исконное и неизменное до сих пор представление россиян (как образованных, так и рядовых потребителях имперской пропаганды). А именно: конечно, в Украине порой рождались и воспитывались и Гоголь, «из «Шинели» которого вышли» классики российской литературы, и матрос Кошка, и Сергей Королев, и Игорь Сикорский, и Малевич, и Арсений Тарковский, и Юрий Олеша, и летчик-герой Кожедуб, и космонавт Береговой, и София Ротару, и Валерий Лобановский, и Олег Блохин, и Кличко с Ломаченко и Усиком - не говоря уже о таких выдающихся деятелях российской политики и культуры, как Наташа Поклонская, «санитарный» депутат Госдумы Онищенко, глава СФФСРФ (Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации) Валя «Полстакана» Матвиенко, чокнутый министр культуры РФ Мединский, депутат Госдумы РФ Яровая, выросшая в Макеевке, харьковчанин Эдичка Лимонов и, конечно же, Кобзон и т.п. Но все эти украинцы если не русские, то хотя бы советские «по сути» – и это никак существования Украины, тем более – независимой – в глазах россиян не оправдывает. Все равно украинцы в массе своей – варварско-дикие «хохлы», «малороссы», «салоеды» и «свидомиты». Примечательно, что в своей обстоятельной работе Эрн лишь однажды упоминает (и то по совершенно необязательному поводу) еще одного современника и почти однокашника Сковороды по Киево-Могилянской академии - Михаила Ломоносова.
Но порассуждать о нем в том же духе, что и о Сковороде (мол, вот же чудеса: на диком, варварском российском севере родился такой самоучка, да еще и поперся в еще более дикий Киев, в какую-то варварскую «академия») Эрн почему-то не берется. Но к чему это все Эрну? А все потому же – из-за Канта проклятого! Свою книгу о Сковороде Эрн обрамляет вступлением и заключением. Пример Сковороды в рамках концепции Эрна «особенно поучителен», отмечает он вначале. Ибо философия Сковороды «складывается в стройное целое тогда, когда германская мысль, от которой многие ведут родословие русской мысли, только зарождается. Сковорода пишет свое первое произведение «Наркисс» за четыре года до диссертации Канта «De mundi sensibilis atque intelligibilis forma ac prinsipiis». А в конце книги Эрн резюмирует: «Обыкновенно видят начало русской мысли в немецких источниках… в славянофилах, которых ставят в прямую зависимость от немецкой романтической философии. Мы теперь видим, насколько поверхностен этот взгляд. Русская философская мысль имеет туземную подпочву, которая находится в прямом соприкосновении с логистической философией отцов Церкви и почти никакого отношения не имеет к рационалистической философии Новой Европы. Своеобразная русская философия в лице Сковороды выступила на свет Божий за много десятилетий до рождения романтической философии в Германии и на несколько лет предшествует пробуждению Канта из «догматического сна». Мысль о том, что российская философия своим появлением обязана немцам и, в частности, Иммануилу Канту, для Эрна непереносима и унизительная. Вследствие чего Сковорода и объявляется Эрном «родоначальником русской философии». Проще говоря - присваивается. Подобно тому, как присваивают себе россияне историю Киевской Руси. Подобно тому, как громоздят они возле своего Кремля памятник киевскому князю Владимиру. Извечные имперские «комплексы неполноценности», переходящие в идеологию единственно «полноценной» нации в мире. Обыкновенный «рашизм».
|
|
О «дикости» украинцев, о пропаганде необходимости «хомута российской гражданственности» для движения Украины в Европу, о родоначальниках немецкой «классической» философии и русской. Ну и об автомате Калашникова и «Искандерах» - как «глубочайшем определении» русского духа.
|
Перепечатка, копирование или воспроизведение информации, содержащей ссылку 
|
|